Шагнув во двор, поймав в ладони пар,
закрыл глаза шарфом. Вернее – спрятал.
И захотелось лечь на тротуар.
Лицом в песок и битум.
И заплакать.
Плевать – ко мне
прилипнут грязь и гарь.
Пусть дым из труб окутывает тело.
Мне захотелось лечь на тротуар.
Белел ноябрь.
На улице темнело.
Вокруг меня резвилась детвора.
Старушки обсуждали герра Трумпа.
В подъезде зажигалась лампа-бра.
Троллейбус шёл проторенным
маршрутом –
а я лежал.
Мечтал о волшебстве,
которое – без искр и мандаринов.
Которое – в автобус и к Неве.
По улицам. Вдоль – снов
и магазинов.
Белел ноябрь. Кружило и мело.
Я вспоминал шуршанье электрички,
ползущей в полусонный Петергоф,
где мы с тобой –
замерзшие прилично –
глотали закипевшее вино,
меняя грусть на праздничную
радость.
Мигал горячей лампой Гастроном,
живущий на изгибе
автострады.
Но а теперь – лицом на тротуар.
И в этом нет ни грусти. Ни печали.
Я просто лёг. Не умер. Не упал.
Я просто лёг. И все вокруг
молчали.
***
Шагнув во двор, поймав в ладони пар,
закрыл глаза, услышал шелест ивы.
Мне захотелось лечь на тротуар,
себя притом почувствовав
счастливым.
Фото: Alex Uralish
